Императорская и королевская армия австро-венгрии в преддверии первой мировой войны. Австро-венгерские штурмовые формирования периода первой мировой войны

Большие кампании лета–осени 1914 года на северо-востоке и юго-востоке велись именно таким образом. Для каждого полка или батальона этот вид войны предполагал постоянный натиск на вражеские позиции. После выяснения положения врага - немедленную атаку, даже без предварительной подготовки. Эта тактика называлась «recontre». В начале австро-венгерское командование не понимало, что российские и сербские позиции предварительно усилены аванпостами. В течение начала боевых действий эти аванпосты были быстро опрокинуты и вынуждены к отступлению. Австрийцы восприняли это как победу. Но когда их войска достигли главных вражеских позиций, где были встречены хорошей обороной с сильной артиллерийской поддержкой, они были уже расстроены и находились в беспорядке. Естественно немедленно потребовалась поддержка собственной артиллерии, но та только начала выдвижение.
В этот период для каждого отдельного солдата пехоты тяжелым фактом стало то, что он, как требовали уставы, постоянно атаковал неприступные позиции и, таким образом, имел все шансы погибнуть, но не имел хоть какой-либо возможности продвинуться вперед или назад. Количество жертв стремительно росло. В течение зимы 1914–1915 годов ситуация изменилась.
Хотя и позже, чем на западном фронте, противоборствующие стороны стали буквально «вгрызаться» в землю, организовывая оборонительные препятствия перед траншеями и артиллерийские позиции позади них. Первоначально это была всего одна линия окопов, которая и была целью любого наступления. Там где противнику удавалось захватить даже небольшой участок, приходилось оставлять ему целые сектора обороны, чтобы предотвратить крушение всего фронта. Чтобы избежать этой проблемы, австро-венгерское верховное командование (Armeeoberkommando - АОК), главным образом основываясь на немецком опыте на западном фронте, начало углублять линию обороны. Приблизительно через 100 метров позади первой линии окопов начали рыть вторую, а за ней, примерно на таком же расстоянии, третью. Все три линии связывались ходами сообщений.
Это полевое инженерное сооружение получило название «первая позиция» (1. Stellung). Еще глубже на 2–3 километра устраивалась «вторая позиция», также состоявшая из трех линий окопов. Позади второй позиции развернули артиллерию. Третья позиция, как правило, так и оставшаяся недостроенной, предполагалась на уже расстоянии 4–6 км. Переход к позиционной войне привел, естественно, к изменению тактики. Теперь атака имела шансы на успех только при артиллерийской подготовке, которая могла уничтожить заграждения и первую линию обороны врага, что позволило бы собственной пехоте вступить в контакт с противником и захватить его позиции. Но чтобы достигнуть решающих результатов, было необходимо взять вторую линию обороны и, самое главное, позиции вражеской артиллерии.
Если этого нельзя было достигнуть, враг мог огнем собственной артиллерии отсечь наступающую пехоту и уничтожить ее. Так практически всегда и получалось. В результате наступающие с большими потерями отбрасывались назад.

Очередным выходом из патовой ситуации было наращивание артиллерийской мощи для того, чтобы иметь возможность разрушить и первую, и вторую линию обороны противника. Атака должна была быть тщательно запланированной и подготовленной. В продолжительные периоды «затишья» боевые действия на фронте ограничивались перестрелками, вылазками аванпостов и борьбой за контроль «ничейной земли». В российской армии еще с 1886 года существовали «охотничьи команды», выполнявшие функцию полковой разведки. Рейды специально подготовленных «боевиков», чей успех часто был обязан слухам, снижали боевой дух австро-венгерской армии.

(Вместо кепи штурмовики носили стальные каски, например, на этих бойцах австрийские стальные шлемы немецкого образца М.17.)

Солдаты опасались, что не смогут защитить себя от внезапных нападений и засад. Естественной реакцией было простое копирование этих специальных подразделений в собственной армии и создание собственных «охотничьих команд» (Jagdkommandos). Первые подобные отряды появились без какого-либо согласия со стороны АОК. На некоторых участках фронта число и численность таких отрядов быстро росли. В литературе действия таких команд расписаны очень романтично, но на самом деле это была трудная и опасная работа.

На западном фронте траншейная война началась еще в 1914 году. Обе стороны были вынуждены признать, что старая тактика в новых условиях войны стала бесполезной. Командиры германской армии начали вырабатывать новую тактику, основанную на использовании «штурмовых отрядов» (Stoß ;trupps). Бойцов таких отрядов вооружали облегченными винтовками, ручными гранатами и кусачками для проделывания проходов в проволочных заграждениях. Задачей отряда было первыми пересечь «ничейную полосу», войти в первую линию вражеских окопов и очистить ее в рукопашном бою. Позже их задача была сокращена до проделывания проходов для собственной наступающей пехоты в заграждениях противника. Все это означало, что «штурмовики» должны были иметь подготовку не только пехотинца, но и военного инженера. В марте 1915 года было создано такое первое подразделение. Оно состояло из двух инженерных рот и секции 37-мм орудий. По имени командира оно получило название «Sturmabteilung Calsow».
Однако первый опыт использования этой специализированной части был неудачным потому, что более высокое командование просто не знало, как ее можно применить. Таким образом, она была превращена в обычное пехотное подразделение. Ситуация изменилась только в июне 1915 года, когда часть возглавил гауптман Pop (Hauptmann E. Rohr).

(Гауптман (капитан) Вилли МартинЭрнст Рор, (1877 -1930 гг.) - "отец" штурмовых отрядов)

Он реорганизовал подразделение и оно стало теперь состоять из двух инженерных рот, секции 37-мм орудий, пулеметного взвода из 6 пулеметов, минометной команды с 4 маленькими минометами и огнеметной команды. В 1916 году были утверждены новые правила. Согласно им только 50% личного состава должны были находиться на линии фронта, а остальные - вести специальные курсы обучения пехотинцев новой тактике. Курсы разместили в Бевиле (Beuville). Отряд Рора быстро рос. Появились две новые роты и, таким образом, отряд стал «штурмовым батальоном Рора». Во всех германских армиях (как войсковых соединениях) появились штурмовые батальоны из офицеров и солдат, прошедших курсы Рора - за время ведения первой мировой войны их появилось 17.

Австро-венгерское верховное командование также прониклось острой необходимостью в обучении собственной пехоты. Каждая армия должна была организовать специальные курсу, на которых опытные солдаты могли бы обучить новичков особенностям тактики траншейной войны. Когда выяснилось, что у немцев такое обучение уже налажено, АОК испросило разрешение у Германского верховного командования на командирование группы офицеров на курсы в Бевиль. Таким образом, 15 австро-венгерских офицеров прошли два курса в Бевиле в сентябре-октябре 1916 года. Первый опыт удался и АОК попросил продолжить обучение. В ответ немцы провели в ноябре-декабре 1916 и январе 1917 гг. специальные курсы только для представителей австро-венгерской армии - 120 офицеров и 300 унтер-офицеров.
Копируя немецкую систему, эти чины организовали курсы в армейских соединениях. Эти армейские курсы до весны 1917 года должны были подготовить два штурмовых взвода (Sturmpatrouillen) в составе каждой пехотной роты. Взвода сводились в армейские батальоны. Их состав отличался от немецких из-за разных армейских ресурсов в армиях - обычно это были 4 пехотные роты, пулеметная рота, инженерная, минометная и огнеметная команды. Низкая интенсивность боевых действий на северо-восточном фронте позволила безболезненно снимать большое количество солдат с первой линии обороны и направлять на курсы. В то же время ранее существовавшие Jagdkommandos попросту переименовывались и включались в состав новых батальонов.

Другая ситуация сложилась на итальянском фронте, особенно в свете поражений при Изонцо (Isonzo). Полковые командиры часто отказывались снимать с фронта лучших солдат и направлять их в тыл только на переподготовку.
Первое боевое использование австро-венгерских штурмовиков прошло в течение десятого сражения при реке Изонцо. Опыт был удачен. Когда штурмовые роты были разделены на отдельные команды, наступавшие во главе пехотных частей, успех достигался всегда. В то же время, если штурмовые подразделения действовали большими группами, они несли тяжелые потери и терпели поражение, особенно если отсутствовала предварительная разведка.

(Австро-венгерский штурмовик и его итальянский противник - ардити)

Поэтому АОК разработало общие правила использования штурмовых батальонов в будущем. Также был окончательно установлен состав подразделений. В отличие от раннего периода и немецкой системы, начиная с июня 1917 года, австро-венгерские штурмовые батальоны должны были существовать на дивизионном уровне. Каждая пехотная дивизия должна была иметь дивизионный штурмовой батальон, состоящий из множества штурмовых рот, также как дивизия делится на полки. Каждая кавалерийская дивизия должна была создать так называемый штурмовой полуполк. Отдельные бригады - штурмовые полубатальоны. Нумерация штурмовых батальонов, полуполков и полубатальонов совпадала с нумерацией соединений, в которые они входили. Но нумерация штурмовых рот - с нумерацией полков, в составе которых они были созданы.

Множество проблем было связано с поставками вооружений и экипировки. В дополнение к штурмовым ротам в состав батальона должны были входить пулеметная рота, секция пехотных артиллерийских орудий, минометный и огнеметный взвода, отряд телефонной связи. Из-за нехватки ресурсов эти необходимые боевые элементы приходилось заимствовать во фронтовых частях, а по завершению курса обучения или после выполнения миссии немедленно возвращать обратно. Несомненно, то, что до октября 1917 года большинство штурмовых батальонов не имели собственных подразделений огневой поддержки.
Главным фактором в решении этой проблемы стало двенадцатое сражение при Изонцо, в котором соединенные войска Германии и Австро-Венгрии прорвали итальянскую оборону. Множество трофеев было передано штурмовикам. Среди них было большое количество пулеметов и первых пистолетов-пулеметов, которые немедленно были пущены в дело. В течение упомянутого двенадцатого сражения австро-венгерские штурмовые батальоны полностью доказали свою эффективность в условиях траншейной войны. Их элитный характер был подобен довоенной роли кавалерии. Штурмовые части стали символом наступательного духа и успешных атак.
Но, в тоже время, это вело к переоценке их роли на поле боя.
До июня 1918 года австро-венгерская армия имела в своем распоряжении достаточно большое количество штурмовых частей. Каждая фронтовая рота имела в своем составе штурмовой взвод, готовый к проведению разведки или специальной операции на вражеских аванпостах. Во-вторых, имелись полковые штурмовые роты, входившие в состав дивизионных батальонов. И в третьих, отлично экипированный преподавательский штат армейских курсов штурмовиков. Но с 1918 года вновь изменились условия ведения траншейной войны. Вместо 1-й, 2-й и 3-й позиций были созданы боевые зоны. 1-я и 2-я позиции были объединены в «главную боевую зону», глубиной, приблизительно, четыре километра. Она была защищена с фронта линией аванпостов. Бункеры, закамуфлированные пулеметные огневые точки, глубоко эшелонированные заграждения, скрытые позиции пехотных артиллерийских орудий и минометов укрепили пространство между бывшими 1-й и 2-й позициями. Это означало, что во время атаки пехота должна была взять не только линии окопов, но всю боевую зону в целом.

Несмотря на большое количество имевшихся штурмовых подразделений, их, все же, было недостаточно для того, чтобы взять всю зону. Это было одной из причин провала наступления на реке Пиаве (Piave) в июне 1918 года.
После этого сражения все штурмовые взвода и подразделения были сняты с фронта и направлены в учебные лагеря. До конца войны на них возлагались только задачи разведки и небольших локальных боевых операций. После окончания первой мировой войны от идеи использования небольших специально подготовленных и экипированных штурмовых отрядов отказались. Было решено, что главную роль в последующих конфликтах будет отведена индивидуальной подготовке каждого солдата к рукопашному бою и траншейной войне, что делало бессмысленным содержание каких-либо специализированных частей.
В конце 1918 года вместе с австро-венгерской армией прекратили свое существование штурмовые батальоны. Но их опыт боевых действий, навыки послужили основой обучения и организации пехоты и армий Европы в период второй мировой войны.

ГЕНЕРАЛЫ И ШТАБНЫЕ ОФИЦЕРЫ стр. 228
Структура армии Австро-Венгрии отражала политическую структуру государства. В империи, которую иногда называли «Дуалистической монархией», было согласовано создание Общей армии как основного компонента вооруженных сил, однако в обеих важнейших частях существовали собственные армии. Даже внутри Общей армии имели место различия между полками, экипированными по немецкому образцу, и теми, кто носил традиционную венгерскую форму.

Командиры
После продолжительных дискуссий Австро-Венгрия ввела в 1908 г. Форму цвета «гехтграу» (hechtgrau) или «щучьего серого». Цвет нового материала был чем-то средним между серым и цветом, напоминавшим принятый во Франции серовато-голубой. Генералы носили мундиры такого цвета, снабженные потайными пуговицами и заостренными клапанами карманов. Мундиры шили на заказ, и они были намного качественнее мундиров, которые носили офицеры рангом ниже. Обычно генералы носили бриджи, черные кавалерийские сапоги или ботинки с кожаными крагами, если предполагалось, что им придется передвигаться верхом. На бриджах отсутствовал кант. Но на мундирах венгерских генералов имелся желто-черный «венгерский узор», наличие которого должно было подчеркнуть национальную особенность. Генералы носили также широкие золотисто-черные шарфы, от которых вскоре пришлось отказаться из-за роста потерь, и золотисто-черные темляки, прикрепленные к эфесу сабли. Одной из характерных особенностей формы австро-венгерских офицеров было жесткое кепи (усеченный вариант кивера), которое было введено в 1871 г. и часто встречалось в вариантах черном и гехтграу. Кепи имело кожаный козырек и подбородный ремешок - черный или гехтграу. У кепи было прозвище «искусственный мозг». Его носили с кокардой с императорской монограммой («FJI» от нем. Franz Josef у австрийских и «IFJ» у венгерских генералов, с 1916 г. - «К» от Karl) спереди с золотой петлей. Вторым важнейшим отличительным признаком были петлицы на жестком стоячем воротнике. У фельдмаршалов петлицы представляли собой золотые дубовые листья на золотом галуне на алом фоне, у генерал-полковников - золотой зигзагоообразный галун, серебряный венок и три звезды, у генералов пехоты и кавалерии - звезды, но без лаврового венка. Генерал-лейтенанты (именовались фельдмаршалами-лейтенантами. - Прим. ред. ) носили петлицы с двумя звездами, генерал-майоры - с одной звездой.

Штабные офицеры
Австро-венгерские штабные офицеры носили ту же форму, что их коллеги в линейных частях. Они ходили в мундирах со стоячим воротником и петлицами из черного шелка с красным кантом, золотым зигзагообразным галуном и серебряными звездами. Кроме того, они носили темляк и шарф, но со временем ограничились только темляком, прикрепленным к кортику.

ПЕХОТА Стр. 229
Кроме легкой пехоты, элитных частей и разнородных добровольцев-иностранцев, в Общей армии Австро-Венгрии существовали пехотные полки трех видов. Например, были полки, которые назывались немецкими (хотя в них служили представители разных национальностей) и экипированные соответственно, были также венгерские полки. В 1914 г. появились также четыре боснийских полка.

Новая форма
Введение в 1908 г. формы цвета гехтграу изменило внешний вид австро-венгерской пехоты. Тем не менее, этот шаг не стал чем-то радикально новым. В XIX веке австро-венгерская легкая пехота и технические войска носили форму серого цвета. Традиционные белые мундиры (которые даже тогда были светло-серыми) признали устаревшими, и до 1908 г. пехотинцы ходили в темно-синих мундирах, кепи и шинелях. Кое-что из этих предметов продолжали носить и во время войны, в основном в частях ополчения. Новый мундир для всех видов пехоты был цвета гехтграу (иссиня-серый) и застегивался потайными пуговицами. Зимний вариант был пошит из более толстого материала, имел шесть цинковых пуговиц и стоячий воротник (шею защищал шейный платок). Летний вариант мундира был изготовлен из льняной ткани и имел стояче-отложной воротник. Такой мундир носили солдаты в частях, развернутых на побережье Адриатического моря, и специалисты, направленные на службу в армию Османской империи. Мундир имел погоны и иногда валик, поддерживавший ружейный ремень или ремни снаряжения. На офицерских мундирах погоны отсутствовали. Пехотинцы немецких полков носили прямые брюки с застежками на щиколотках, в боснийских полках ходили в шароварах, широких выше колен и обтягивающих ниже. В венгерских пехотных полках носили характерные брюки в обтяжку с желто-черными «венгерскими узорами» и кантами на швах на наружной стороне штанин. Большинство солдат со временем привыкли к обмоткам и свободным шароварам. Ботинки были обычно изготовлены из коричневой натуральной кожи, но из-за тотального дефицита можно было увидеть обувь различных видов и расцветок.

Отличительные особенности
Пехотные полки различались по цвету петлиц и пуговицам из белого или желтого металла. Разнообразие цветов, ис- пользовавшихся для отделки формы 102 полков было огромным, что иллюстрирует таблица на соседней странице. В ней также показано, является полк немецким или венгерским, а также доминирующая в нем этническая группа. Четыре боснийских полка, не учтенные в таблице, имели петлицы темно-красного цвета. На петлицах носились также знаки различия. Это были белые звезды (одна - у ефрейтора, две - у капрала, три - у взводного унтер-офицера) или белые звезды плюс желтый галун вдоль края петлицы у старших унтер-офицеров и золотое или серебряное шитье и золотые или серебряные звезды (в зависимости от цвета пуговиц) у офицеров. В марте 1915 г. на воротнике формы добровольцев-кадет появилась полковая пуговица. Сами петлицы были хорошо заметны и неплохо распознаваемы как своими, так и противником. Солдаты на передовой, как правило, прятали петлицы, наполовину отворачивая воротник так, что оставались видны только золотые или серебряные детали. В пехоте носили двубортные шинели с цветными петлицами в форме наконечника стрелы (они назывались «пароли»). Знаком меткого стрелка был красный шнурок.

Головные уборы
Еще одним отличительным признаком австро-венгерского солдата было кепи. В германских и венгерских частях носили суконные кепи цвета гехтграу с черным козырьком (иногда из кожи). Кепи имело оригинальный клапан, который пристегивался спереди двумя полковыми пуговицами и мог опускаться, чтобы закрывать шею и уши зимой. Над полковыми пуговицами располагалась кокарда с императорской монограммой («FJI» - в немецких частях, «IFJ» в венгерских и «К» после 1916 г.). Боснийцев можно было отличить по фескам из овечьей шерсти, изначально красным, но обычно - серого цвета, если их носили в окопах. К феске розеткой прикреплялась черная или серая кисточка. они могли носить кепи, если пожелают. К кепи прикрепляли разнообразные неуставные эмблемы. Однако наиболее часто в 1914 г. встречались традиционная эмблема в виде дубовых листьев.

Вооружение и амуниция
Снаряжение австро-венгерского пехотинца было очень тяжелым. Одним из его элементов был коричневый поясной ремень с латунной (позднее - из серого сплава) пряжкой с двуглавым орлом у унтер- офицеров и рядовых и с императорской монограммой - у офицеров. Подсумки с патронами подвешивались на ремень. У каждого пехотинца было по четыре подсумка с 40 патронами в общей сложности и штык к винтовке «Манлихер» образца 1895 г. Шанцевый инструмент также подвешивали на ремень. Личное имущество хранилось в жестком тяжелом ранце из конской шкуры. На ранец обычно укладывали одеяло цвета гехтграу или коричневое и свернутые шинель или палатку. Подсумок с запасными патронами располагался ниже ранца. Котелки, сухарные сумки и, после 1915 г., противогазы в футлярах дополняли картину. Ранец особо досаждал солдатам, и они часто заменяли его на брезентовый рюзак с лямками, полагавшийся обычно горным стрелкам. Существовало несколько разновидностей рюкзака разных цветов. По мере усиления дефицита брезент все чаще служил заменой кожи при изготовлении большинства элементов снаряжения австро-венгерских солдат. Офицеры, как и в большинстве армий, на поле боя ограничивались минимальным набором снаряжения: планшетом, котелком, биноклем и пистолетом в кобуре.

Изменения
Осенью 1915 г. форму цвета гехтграу должны были заменить на фельдграу. Мундир ее имел стояче-отложной воротник с тонкой полоской ткани полкового цвета. Позднее была принята форма цвета крапивы. Кроме того, было выпущено 4000 комплектов формы цвета хаки (трофейная итальянская форма тоже использовалась). К 1917 г. на серых нашивках появились серые полковые номера (в боснийских полках перед номером располагались буквы «bh»). Их пришивали к погонам и сбоку к кепи. Из других важных нововведений в форме пехоты следует отметить принятие на вооружение стальной каски. Сначала это была германская модель, но вскоре была введена и местная версия (каска Берндорфера), которая была шире немецкой и обычно окрашена в коричневый или тускло-желтый цвет.

Легкая пехота
В составе австро-венгерской армии было четыре полка егерей (т.н. Kaiserjager), которые набирали из добровольцев - жителей Тироля, и 29 батальонов фельдъегерей (а также полк боснийских егерей). Егеря носили мундиры с ярко-зелеными кантами и четырьмя золотыми пуговицами (у боснийцев - серебряными). Офицеры на головных уборах под имперской кокардой носили бронзовый охотничий рожок, у рядовых солдат - на рожке был выбит номер полка. Егеря носили подбитые гвоздями ботинки и альпийские носки до колен, а на кепи различные эмблемы - от перьев до дубовых листьев. В 1917 г. от ярко-зеленой отделки отказались. Вместо нее появились нашивки с синими надписями «TJ» у тирольских егерей, «BHJ» у боснийских егерей или «J» и номерами батальонов.

Иностранные части
Австро-Венгрия быстро приступила к формированию частей из поляков и украинцев, чтобы помочь им сражаться против России. Польские легионы были готовы уже к ноябрю 1914 г. Легионеры- пехотинцы носили мундиры цвета гехтграу (со временем перешли на фельдграу) со стояче-отложным воротником и характерным головным убором с квадратным верхом и кокардой с польским орлом (поляки носили также менее высокую шапку закругленной формы). 1-й легион носил красные петлицы (при их наличии), 2-й легион - зеленые петлицы. Офицеров и унтер-офицеров отличали по зигзагообразному галуну и розеткам (которые в 1916 г. заменили на звезды после протестов, после чего отказались от тех и от других в пользу серебряных или золотых галунных лент). В 1917 г. оба легиона были распущены, а их личный состав частично перешел в создаваемую Королевскую Польскую армию. Украинский эквивалент (Украинский легион, или «сичевые стрельцы») формировался из добровольцев - украинцев и русинов.

Сначала бойцы легиона носили форму гехтграу с голубыми петлицами на стоячем воротнике, затем - форму цвета крапивы с желто-голубым кантом и желто-голубой полоской на воротнике. Солдаты носили фуражки с V-образным вырезом спереди тульи, с кокардой и желто-голубыми розетками по бокам фуражки (в 1917 г. замененные на металлическую версию со львом). На воротник офицерской формы пришивался галун и крепились серебряные розетки, обозначавшие звание. В 1917 г. были введены каски для офицеров. Албанский легион был также сформирован в 1916 г. и имел задачу поддерживать порядок в Албании и не пропускать войска союзников к Адриатическому морю. Легионеры носили форму цвета фельдграу и белые или красные фески из овечьей шерсти с кокардой национальных цветов (красного и черного). Большинство солдат ходили в крестьянских опанках с ремешками и использовали устаревшее снаряжение.

Штурмовые батальоны
Как и в Германии, эти элитные специализированные пехотные батальоны сначала формировались для выполнения конкретных задач. К концу войны их было уже 65 (10 батальонов были сформированы в ландвере, 11 - в гонведе). Солдаты и офицеры штурмовых батальонов обычно носили форму пехоты. Они шли в бой в стальных касках, без ранцев и обычного снаряжения, имея только сумки с гранатами, окопные ножи и ножницы для резки колючей проволоки. Их можно было отличить по металлическим жетонам, которые обычно носили на груди, или эмблемам, пришитым к рукаву. На большинстве таких эмблем присутствовало изображение черепа.

ЗНАКИ РАЗЛИЧИЯ И УНИФОРМА АВСТРИЙСКОЙ АРМИИ 1918 - 1938 г.г .

М. Разыграев

Практически при всех революциях, изменениях формы государственного правления, распаде страны, появляется новая символика (эмблематика ), в том числе и знаки различия военнослужащих и гражданских чиновников. Австро-Венгерская Империя в этом плане не стала исключением. После её распада на территориях с немецко-говорящим населением (Немецкая Австрия) возникла Австрийская Республика. В 1918–1920 годах военнослужащие немецко-австрийского фольксвера (Volkswehr - Народная армия) продолжали носить старую форму императорско-королевской армии с новыми знаками различия на рукавах . К сожалению, автор располагает информацией, касающейся только обер- и штаб-офицеров.

Согласно Сен-Жерменского мирного договора 1919 года для Австрии были установлены ограничения на численность вооруженных сил (не более 30 тысяч человек, из которых 1500 офицеров и 2000 унтер-офицеров), ограничивалось количество тяжелого вооружения – артиллерии и пулеметов, запрещалось иметь военную авиацию и производить бронетанковую технику. Все эти ограничения правительство Австрии строго соблюдало и только в 1933-34 годах с согласия Великобритании и Франции были произведены некоторые реформы армии.

Высшим соединением австрийской армии являлась смешанная бригада – пехотные или горно-пехотные полки и артиллерийский дивизион. Существовал также отдельный артиллерийский полк, а кавалерия сводилась в два полка.

На вооружении пехотных и горно-пехотных частей состояли: 8-мм винтовка Манлихера обр.1895 года, 8-мм станковый пулемет Шварцлозе обр.1907 г. и его модификация обр. 1907/12 г.; 8-мм ручной пулемет. Кавалерия вооружалась 8-мм карабином Манлихера и саблей обр.1904 г., пулеметы - как в пехоте. Унтер-офицеры и рядовые некоторых специальностей получали автоматические пистолеты различных систем. Артиллерия оснащалась: 75-мм горными пушками, 100-мм горными гаубицами, 76,5-мм полевыми пушками и 100-мм гаубицами на механической и конной тяге, а также минометами. Все артиллерийские системы – периода 1-й Мировой войны.

При формировании Ф едеральных сухопутных сил (Bundesheer ) в 1920 году была установлена новая система знаков различия. В течение тринадцати лет австрийские военнослужащие и военные чиновники носили знаки различия, не имевшие ничего общего с традиционными воротниковыми знаками различия военнослужащих австро-венгерской армии.

Военнослужащие делились на следующие группы: нижние чины, унтер-офицеры, обер-офицеры, штаб-офицеры, генералитет. Военное чиновничество состояло из младших чиновников (соответствовали званию штабс-вахмистра ), чиновников без класса (соответствовали званию «исполняющий обязанности офицера») и классных чиновников (соответствовали обер - и штаб-офицерам и генералитету).

Знаки различия, установленные в 1920 году представляли собой горизонтальные нашивки над обшлагами рукавов (ширина тесьмы или галуна, цвет тесьмы или галуна, цвет просветов, порядок размещения нашивок представлены в таблице). Длина тесьмы для рядовых и унтер-офицеров составляла около 13 см, галун для офицеров и военных чиновников вдвое короче – примерно 6 – 6,5 см.

Верхний ряд тесьмы (галуна) или единственный (у командира группы и лейтенанта) имели особенное отличие – отрезок тесьмы (галуна) сшивался в виде кольца и пришивался у верхнего края горизонтальной нашивки. Данное отличие полагалось только военнослужащим.

Младший чиновник соответствовал по званию штабс-вахмистру , а вот знаки различия отличались не только отсутствием кольца, но и отдельно нашитого горизонтального галуна шириной в 1 см.

Унтер-офицерская тесьма и офицерский галун напоминали русский «гусарский галун» - посередине не доходя до краев шел зигзагообразный узор. Вполне возможно, что вместо металлизированного галуна для отдельных видов форменной одежды применялся шелковый галун.

11-го сентября 1923 года произошло очередное изменение знаков различия, на этот раз за основу практически без внесения каких-либо изменений была взята германская система знаков различия, применявшаяся в Reichsheer Веймарской Республики .

Нижние чины получили шевроны из галуна на рукаве; унтер-офицеры – погоны с закругленным верхом, обшитые серебряным галуном с четырехлучевыми звездочками или без них, и с кантом по цвету рода войск или службы; младшие офицеры – погон из параллельно сложенных серебряных шнуров на подбое цвета рода войск или службы с четырехлучевыми звездочками или без них; старшие офицеры и генералы – жгуты из серебряных и золотых нитей на подбое цвета рода войск или службы со звездочками или без . На погонах также крепились номера или литеры частей и учреждений.

На концах воротника помещались петлицы в виде «двойных катушек» из серебряного галуна со цветами рода войск. Для родов войск и служб установили следующие цвета :

кавалерия – золотисто-желтый ;

пехота или альпийские егеря – травянисто-зеленый ;

артиллерия – алый ;

пионеры (саперы) – черный ;

телеграфные войска – светло-коричневый ;

высшее управление (Генеральный штаб) – малиновый;

автомобильные войска – розовый ;

велосипедные части – желто-зеленый .

Генералы первоначально носили на воротнике «двойные катушки» из серебряного галуна на подбое алого цвета, но 21-го декабря 1925 года они были заменены золотым узорным шитьем (подобным шитью генералов старой прусской армии) на подбое красного цвета.

Система знаков различия продолжала совершенствоваться: 24-го сентября 1924 года ввели звание вице-лейтенант (Vizeleutnant ), а 14 августа 1925 года – прапорщик (F ä hnrich ). Знаки различия этих двух чинов были одинаковыми - погон обшит с трех сторон двойным серебряным шнуром, по центру продольно нашит двойной серебряный шнур. Между боковым и центральным шнуром просвет по цвету погона (т.е. цвета рода войск или службы). Для фенриха дополнительно у заднего конца петлицы крепилась золотистая гладкая пуговица.

22-го декабря 1927 года введено звание капрал (Korporal ) для которого установили два нарукавных шеврона, а взводный (Zudführer ) стал носить соответственно три шеврона.

В 1929 году произошло разделение генералов на два разряда генерал от инфантерии и генерал от артиллерии, внешне это разделение ничем не выразилось.

Установленные в 1923 году знаки различия использовались до 1933 года, когда было принято решение вернуться к традиционным австрийским знакам различия – цветным петлицам с различным сочетанием галунов и шестилучевых звездочек и военнослужащие надели форму старого австрийского образца.

Внешний вид военнослужащих незначительно изменился по сравнению с военнослужащими прежней императорско-королевской армии Австро-Венгрии . Остались та же полевая блуза с потайной застежкой, стоячим воротником с петлицами, нагрудными и боковыми прорезными карманами с клапанами; брюки с манжетами (бриджи с кожаными леями для кавалеристов), мягкое кепи для нижних чиной и жесткое – французского типа для офицеров, ботинки для пехоты и сапоги для кавалерии. Только цвет блузы вместо прежнего серо-голубого стал подобен германскому “ feldgrau ” – серо-зеленый, а брюки поменяли цвет на серый. Полевая и повседневная форма для всех родов войск была единого типа и отличалась только элементами отделки.

Кавалерийские офицеры имели два варианта выходной формы: 1-й - голубая блуза с потайной застежкой, стоячим воротником, по борту белый кант, карманы отсутствуют; на плечах золотистые жгуты; длинные черные брюки с краповым кантом, черное кепи; 2-й – блуза, как и в первом варианте; краповые бриджи, краповая пилотка.

Для офицеров Гвардейского батальона выходная форма включала – зеленую блузу по покрою подобную кавалерийской с красным кантом по борту; длинные черные брюки с красным кантом, черное кепи.

В холодное время года носили двубортную шинель серо-зеленого цвета с петлицами на воротнике. Кавалеристам вместо шинели полагалась утепленная куртка типа гусарского ментика, которую в теплую погоду носили накинутой на левое плечо, бриджи кавалеристов подшивались кожаными леями. Вне строя офицеры могли носить черные брюки навыпуск и кепи черного цвета, при повседневной и полевой форме – кепи защитного цвета. Сапоги носили пехотные офицеры, а в кавалерии весь личный состав, кроме того, рядовые и унтер-офицеры некоторых родов войск получали черные кожаные краги. Германский стальной шлем обр.1916 г. в Гвардейском батальоне на передней стороне имел штампованное изображение государственного герба, а во время смотров, парадов и учений украшался с левой стороны традиционным австрийским “ feldabzeichen ” (полевым отличием) – дубовой или еловой веточкой. В прочих частях герб на каске отсутствовал, а веточку носили также как и в гвардии.

Знаками различия служили шестилучевые звездочки (целлулоидные для унтер-офицеров и металлические для офицеров) и галуны различной ширины, нашивавшиеся вдоль переднего и нижнего края петлицы. Если галун был серебристый, то звездочки золотистые и наоборот. Генералам всех родов войск полагался только золотой галун. Серебряный галун носили офицеры горно-пехотных частей и пехоты, в большинстве остальных частей использовали золотой галун.

Чины до взводного включительно относились к рядовому составу, от вахмистра до фенриха включительно – к унтер-офицерам, все остальные – офицеры и генералы.

Звания и знаки различия остались как в прежней императорской армии:

Еще одна традиция, перешедшая из австро-венгерской армии – это «свой» цвет поля петлиц для частей и подразделений.

Родам войск, службам, отдельным полкам и даже некоторым подразделениям были установлены следующие цвета:

ярко-синий – 4-й пехотный полк;

карминовый – 5-й пехотный полк;

пепельно-серый – 6-й и 13-й пехотные полки;

коричнево-желтый – 15-й пехотный полк;

сине-зеленый – 11-й пехотный полк, инженерный войска и войска связи;

темно-коричневый – 7-й пехотный полк;

оранжевый – 12-й пехотный полк;

белый – 1-й драгунский полк;

темно-красный – штаб и 2-й эскадрон 1-го драгунского полка;

темно-зеленый – 1-й, 2-й, 3-й пехотные полки, 2-й драгунский полк;

ярко-желтый – 2-й эскадрон 2-го драгунского полка, 10-й полк альпийских стрелков;

светло-голубой – части снабжения и военная администрация;

пунцовый – 3-й и пулеметный эскадроны 1-го драгунского полка, артиллерийские дивизионы и отдельный артиллерийский полк;

черный – 14-й пехотный полк, автомобильные части;

светло-зеленый – 8-й, 9-й полки альпийских стрелков, 3-й, 5-й батальоны альпийских стрелков, тирольские стрелки.

В ряде случаев использовались два цвета:

Генеральный штаб – черный и красный;

медицинская служба – черный и синий;

Гвардейский батальон – красный и белый.

Для военно-воздушных сил воссозданных в начале 30-х годов, установили особенную систему знаков различия. Знаки различия помещались на рукавах над обшлагами, кроме этого для каждой категории военнослужащих (рядовые, унтер-офицеры, офицеры) ввели отличия на головных уборах. Цвета знаков различия установили для рядовых – синие, унтер-офицеров – серебряные, офицеров и генералов – золотые.

Галуны генералов нашивались на красном суконном подбое; для офицеров Генерального штаба галуны нашивались на черном сукне, а над верхним галуном по контуру нашивалась узкая полоска красного сукна.

Для всех чинов авиации установили единую фуражку с черным околышем и серой тульей, черным фибровым козырьком, на околыше единая эмблема – летящий орел в венке, на тулье национальная красно-белая кокарда с «сиянием».

Отличия по группам чинов были следующими:

Рядовые – синий шнур над козырьком, синяя тесьма по нижнему краю околыша, эмблема - синего цвета, на тулье кокарда с синим «сиянием»;

Унтер-офицеры – серебряный шнур над козырьком, серебряный галун по нижнему краю околыша, эмблема - серебряного цвета, на тулье кокарда с серебряным «сиянием»;

Младшие офицеры – золотой шнур над козырьком, золотой галун по нижнему краю околыша, эмблема –золотого цвета, на тулье кокарда с золотым «сиянием»;

Старшие офицеры – золотой шнур над козырьком, 2 ряда золотого галуна по околышу, эмблема - золотого цвета, на тулье кокарда с золотым «сиянием»;

Генералы – золотой шнур над козырьком, 3 ряда золотого галуна по околышу, эмблема - золотого цвета, на тулье кокарда с золотым «сиянием».

Офицеры Генерального штаба и генералы сухопутных войск и авиации на брюках носили двурядные лампасы красного цвета.

В ряде частей существовали особые отличия, например: в Гвардейском батальоне носили бело-красный аксельбант с двумя шнурами, а в 4-м пехотном полку всем чинам полагался небольшой аксельбант синего цвета с двумя шариками. Личный состав горно-пехотных частей на левой стороне кепи и в петлицах носил металлическую эмблему – серебристый эдельвейс, под которым могла быть подкладка из светло-зеленого сукна. В автомобильных частях на петлицах носили золотистую эмблему – «окрыленное» рулевое колесо.

Снаряжение солдата пехоты включало: кожаный поясной ремень с подсумками для патронов; ранец, поверх которого крепилась шинельная скатка; флягу в чехле, традиционную для австрийской армии сухарную сумку; противогаз; ножны для штыка. В снаряжение кавалериста входила портупея, на поясном ремне которой крепились подсумки и пристегивалась сабля, для перевозки личных вещей служили седельные сумы. Офицеры и генералы, а также унтер-офицеры, находящиеся на отдельных должностях, носили портупеи с кобурой, полевые сумки, бинокль в футляре или чехле, свисток.

В 1938 году на форму были пришиты нагрудные орлы вермахта, а в 1939 году личный состав вооруженных сил был включен с состав частей вермахта и люфтваффе, а австрийские вооруженные силы были полностью распущены и возродились только в 1955 году.

Если сравнивать между собой страны-участницы Первой мировой войны из разных военно-политических блоков, то сравнение Австро-Венгрии с Российской империей напрашивается само собой. В некотором отношении в этот же лагерь можно записать Османскую империю. Все три империи были великими континентальными державами, которые объединяли десятки народностей и нуждались с социально-экономической модернизации. Как и Россию, Австро-Венгрию и Османскую империю обременяли сложные внутриполитические проблемы, среди которых выделялись социальная и национальная. Однако, если в Российской империи более остро стоял социальный вопрос, то в Австро-Венгерской и Османской империях главной была национальная проблема. В Австро-Венгрии титульные нации (немцы-австрийцы и венгры) не составляли и половины всего населения. Национальный вопрос стал для Австро-Венгрии и Османской империи «миной», который сокрушил две державы, нужен был только «запал», которым стала Первая мировая война. Внешние силы, заинтересованные в крушении старых империй, активно использовали национальную карту в своих интересах.

Большую роль на национальный вопрос в Австро-Венгрии (как и в Турции) оказывала ситуация на Балканском полуострове. Греки, сербы, черногорцы и болгары получили независимость, воссоздали государства. Это было предпосылкой для развития соответствующих тенденций на территории Австро-Венгрии и Османской империи. Свои интересы на Балканах были у России. Главным камнем преткновения на Балканах стала Сербия. Россию и Сербию связывали особые отношения, сербы по своей ментальности были ближе всего русским. При этом Сербское королевство, успешно выдержавшее две Балканские войны 1912-1913 гг., создало огромные проблемы Австро-Венгерской империи. Сербская элита вынашивала планы строительства «Великой Сербии» за счёт славянских владений Австро-Венгрии (эти замыслы тайно поддерживали внешние силы, рассчитывающие запалить Европу). В Сербии надеялись объединить все южнославянские народы.

Для Австро-Венгерской империи реализация таких планов была катастрофой. Кроме того, Сербия была экономическим конкурентом, подрывая сельское хозяйство Венгрии. Решительности Белграду придавала поддержка Петербурга. Всё это раздражало австро-венгерскую элиту, большая часть которой все больше склонялась к силовому решению проблемы. Многие в Австро-Венгрии хотели начать превентивную войну, не ждать пока восстанут южнославянские народы, разгромить Сербию. В военном отношении Австро-Венгерская империя была намного сильнее Сербии, и если бы войну удалось локализовать на одном Балканском фронте, Вена надеялась добиться быстрого успеха. По мнению австро-венгерской элиты, эта победа должна была ликвидировать угрозу целостности империи и вернуть положение лидера в Балканском регионе.

Закат империи. Армия

Традиционными опорами дома Габсбургов была армия и чиновничество. Армия была «любимой игрушкой» монарха. Однако армия постепенно утрачивала былое единство. Национальный состав «императорской и королевской армии» становился всё более пестрым. На рубеже XIX-XX столетий из насчитывавшихся в армии 102 пехотных полков 35 были славянскими, 12 - немецкими, 12 - венгерскими, 3 - румынскими, остальные - смешанного состава. В качестве отдельных видов сухопутных войск существовали австрийские (ландвер) и венгерские (гонведы) территориальные вооружённые формирования, а также ополчение (ландштурм), которое призывали во время всеобщей мобилизации. К началу XX столетия 29% личного состава армии составляли немцы, 18% - венгры, 15% - чехи, 10% - южные славяне, 9% - поляки, 8% - русины, по 5% - словаки и румыны и 1% - итальянцы. При этом среди офицерского состава преобладали немцы и венгры, а из славян в основном присутствовали поляки, хорваты и чехи, остальных было мало.

В общеимперской армии существовали «предохранители» против трений между представителями разных национальностей. Так, если в каком-либо полку представители той или иной национальности составляли более 20% личного состава части, их язык признавался полковым языком и его знание (на уровне, который необходим для нормального несения службы) признавалось обязательным для офицерского и унтер-офицерского состава. Командным языком для всех родов войск, кроме венгерских гонведов, был немецкий. Каждый солдат, не говоря об офицерах, должен был знать немецкий язык хотя бы на уровне основных команд и военных терминов. Немецкий был также служебным языком армии, на нём велась переписка, им пользовались военные суды, тыловые и хозслужбы и т. д. Главнокомандующим вооружёнными силами являлся император. По сути, изначально армия в Австро-Венгрии была наднациональной структурой, на основе «немецкости». Главным защитником этого принципа был император. Выделение в армии национальных частей вело к общей деградации и разрушению здания империи.

Солдаты 28-го (чешского) пехотного полка

К началу Первой мировой войны процессы лишения единства армии постепенно набирали обороты. Демократизация офицерского корпуса армии усиливала этот процесс. Аристократия постепенно утрачивала ведущие позиции в армии и государственном аппарате. Так, в 1880-1910 гг. доля майоров в общеимперской армии, имевших дворянский титул, снизилась с 37,7% до 18,2%, подполковников - с 38,7% до 26,8%, полковников - с 46,7% до 27%. Если в 1859 году дворянами было 90% австрийского генералитета, то к концу Первой мировой войны - лишь каждый четвертый генерал. Хотя в целом военная элита оставалась лояльной к трону, но постепенно националистические и демократические настроения проникали в оплот империи.

Особенно ярко это проявилось после кампании 1914 года, когда после ряда неудачных сражений, которые привели к массовой гибели кадровой части армии, и всеобщей мобилизации на фронте большую часть офицерского корпуса стали представлять резервисты - вчерашние учителя, преподаватели, врачи, юристы, лавочники, студенты и т. д. К 1 октября 1918 года из 188 тыс. австрийских и венгерских офицеров только 35 тыс. были кадровыми военными. Это привело к резкому росту националистических и демократических настроений в армии. Схожую ситуацию мы можем увидеть и в Российской империи, где гибель ядра кадровой армии на полях сражений Первой мировой войны предопределила гибель империи и падение дома Романовых. Армия из стабилизирующего фактора, который останавливал разрушительные тенденции, сама стала фактором всеобщей дестабилизации.

Армия комплектовалась по призыву. Призывной возраст в общеимперской армии составлял 21 год. Срок службы составлял: a) для призываемых в общеимперскую армию 3 года службы, 7 лет в резерве армии, 2 года в резерве ландвера, б) для призываемых в ландвер 2 года службы и 10 лет в резерве ландвера. В численном и качественном отношении австро-венгерская армия серьёзно уступала французской, германской и русской армиям. Однако явно имела преимущество над армиями Италии, Османской империи и балканских государств. В 1902 году 31 пехотная и 5 кавалерийских дивизий были разбиты на 15 корпусов (в основном по две пехотные дивизии в каждом), рассредоточенных по империи. Так, 1-й корпус располагался в Кракове, 2-й корпус - в Вене, 3-й корпус - в Граце, 4-й корпус - в Будапеште и т. д.

Численность армии в мирное время в 1905 г. составляла 20,5 тыс. офицеров, около 337 тыс. нижних чинов при 65 тыс. лошадей и 1048 орудиях. Военнообязанными тогда были 3,7 млн. человек, но только около трети имело удовлетворительную военную подготовку. Это было слабостью австро-венгерской армии, которая имела небольшой обученный резерв и была не готова к длительной войне. К примеру, Германская империя уже в 1905 году имела более 4 млн. обученных военнообязанных.

Большой проблемой была техническая обеспеченность армии. Войскам не хватало новых видов . Бюджетные расходы на армии явно не соответствовали военно-политической ситуации в Европе и особенно на Балканах. Военные расходы Австро-Венгрии в 1906 году составили 431 млн. немецких марок, Франция в этом же году потратила на военные нужды 940 млн. марок, Германия - около 1 млрд. марок, Россия - более 1 млрд. марок.

До 1906 года вооруженные силы возглавлял Фридрих фон Бек-Ржиковский. Бек был начальником Генерального штаба вооруженных сил Австро-Венгрии с 1881 г. Неофициально Бека называли «вице-кайзером» при Франце Иосифе в области оборонной политики, так как он сосредоточил в Генштабе руководство вооруженными силами. Бек был осторожным деятелем, который балансировал между прогрессивно-либеральным течением и консервативным лагерем. Новым главой Генштаба стал Франц Конрад фон Хётцендорф (Гётцендорф), который был душой «партии ястребов». Хётцендорф сыграл большую роль в том, что Австро-Венгрия развязала большую войну в Европе. Как глава «партии войны» он выступал за активизацию внешней политики Вены, развязывание превентивной войны с Сербией и Черногорией, и гегемонию в Албании. Не доверяя Италии (она тогда была в составе Тройственного союза), он призывал к укреплению австро-итальянской границы. Хётцендорф энергично развивал и перевооружал армию, усилил артиллерию (особенно тяжелую).

Начальник Генерального штаба вооруженных сил Австро-Венгрии в 1881-1906 гг. граф Фридрих фон Бек-Ржиковский

Хётцендорф был буквально помешан на превентивной войне против Сербии или Италии, а лучше против обеих сразу. Однажды в ходе разговора с императором Францем Иосифом в ответ на воинственные размышления начальника генштаба монарх сказал, что «Австрия никогда не начинала войну первой» (явно погрешив против исторической правды), Конрад ответил: «Увы, Ваше Величество!». Благодаря усилиям начальника Генштаба и наследника престола эрцгерцога Франца Фердинанда, который был заместителем императора в верховном командовании армией (он также не любил сербов, но был противников превентивной войны, сдерживая «ястребов»), общеимперская армия в 1906-1914 гг. сделала большой шаг вперёд в области технической оснащенности и боевой подготовки войск. По закону 1912 года численность регулярной армии в военное время увеличивалась с 900 тыс. человек до 1,5 млн. солдат и офицеров (не считая территориальных вооруженных формирований, резервных частей и ландштурма-ополчения). Заметно возросли военные расходы, были одобрены программы строительства новых укреплений, перевооружения флота и развития боевой авиации.

Так, в 1907 году начали строить серию линейных кораблей типа «Радецкий». Всего построено 3 корабля: «Эрцгерцог Франц Фердинанд» (1910 г.). «Радецкий» и «Зриний» (оба - 1911 г.). Водоизмещение полное 15845 т, длина наибольшая 138,8 м, ширина 24,6 м, осадка 8,2 м. Мощность паровых машин 19800 л. с., скорость 20,5 узлов. Броневая защита: пояс 230-100 мм, противоторпедная переборка 54 мм, башни главного калибра 250-60 мм, 240-мм башни 200-50 мм, казематы 120 мм, палуба 48 мм, рубка 250-100 мм. Вооружение: по двенадцать 305-мм и 150-мм орудий, двадцать 66-мм пушек, 4 торпедных аппарата. В 1910 году началось строительство серии новых, более современных линейных кораблей: «Вирибус Унитис», «Тегетгоф» (1913 г.), «Принц Оиген» (1914 г.) и «Сент-Иштван» (1915 г.). Водоизмещение полное 21 595 т, длина наибольшая 152,2 м, ширина 27,3 м, осадка 8,9 м. Мощность турбин 27 000 л. с., скорость 20,3 узлов. Броневой пояс 280-150 мм, броня башни 280-60 мм, каземат 180 мм, палуба 48-30 мм, ру6ка 280-60 мм. Вооружение: по двенадцать 305-мм и 150-мм орудий, двадцать 66-мм пушек, 4 торпедных аппарата.

Стоит отметить, ещё одну особенность армии Австро-Венгрии. Общеимперская армия уже не воевала почти полвека. После поражения в австро-прусской войне 1866 года, австрийцы не воевали. Операция в Боснии в 1878 г. имела локальный характер и не прибавила боевого опыта. Отсутствие боевого опыта и военных побед не могло не отразиться на морально-психологическом состоянии имперской армии. Не зря эрцгерцог Франц Фердинанд считал, что, несмотря на общую внушительность австро-венгерской армии, она неспособна к длительным боевым действиям с сильным врагом. Конрад фон Хётцендорф считал иначе. Наследник престола и начальник Генштаба спорили по этому вопросу. В итоге война показала, что оценка Франца Фердинанда была верной.

Австро-венгерская армия была хороша на парадах, внушала угрозу соседям, цементировала единство империи, но длительные боевые действия сказались на ней самым негативным образом. Габсбургские военные уже давно не воевали и не побеждали, что сказалось на их боевом духе. Офицеры и солдаты общеимперской армии не были трусами, но армия, забывшая вкус победы, оказалась в невыгодном положении при столкновении с врагом. Слабым местом австро-венгерской армии (как и русской) был генералитет, у которого отсутствовала необходимая военным агрессивность (активность), решительность и инициативность. Генералы «мирного времени» не умели воевать.

Продолжение следует…

Никакое самое совершенное, передовое и безотказное оружие не может гарантировать победы. Наглядным примером тому стала Австро-Венгрия, которая хоть и дала формальный старт Великой войне, но в ее ходе чаще терпела жестокие поражения, а по итогам вообще прекратила существование. Армия страны была оснащена, без преувеличения, образцовым для того времени автоматическим и стрелковым оружием. Но этническая разнородность делала ее заведомо слабой, солдаты «двуединой монархии» не блистали стойкостью и успехами на поле боя. Без поддержки Германии австро-венгерские части более или менее успешно противостояли лишь полному аутсайдеру времен Великой войны - армии Италии, не одержавшей практически ни одной серьезной победы. Славянские же войска - русские и сербы - достаточно легко громили самые элитные австро-венгерские дивизии. Хотя с вооружением у них дела обстояли гораздо хуже.

Немец Шварцлозе против американца Максима

Русско-японская война 1904-1905 годов продемонстрировала военным кругам всех ведущих стран мира, что оборонные технологии вступили в новый век - век автоматического оружия.

В Австро-Венгерской империи это осознание имело свою специфику: военная элита страны и ее высокотехнологичная оборонная промышленность формировались, в основном, на этнически немецкой основе, в то время как весьма значительная часть рядового состава армии формировалась за счет венгерских и славянских призывников, зачастую малограмотных. Командным языком в армии был немецкий, хотя в системе вооруженных сил существовали венгерские, чешские, польские, сербохорватские, румынские, словацкие и словенские полки. Чтобы немецкий офицер имел возможность при необходимости как-то донести до сознания солдата-славянина свой приказ, последнего обязывали выучить армейский словарный минимум, состоявший из 80 слов на немецком языке.

Слабая образованность призывников, почти полное отсутствие у них технических знаний сближали армии Австро-Венгерской империи и царской России. Сходные условия формирования призывного контингента предопределяли и схожие проблемы при выборе вооружения для солдата: австрийские генералы, так же как русские, стремились вооружить бойцов технологически простым, несложным в эксплуатации и ремонте оружием.

В 1893 году Австро-Венгрия стала вооружать свою армию пулеметом Skoda M1893 разработки эрцгерцога Карла Сальватора и австрийского полковника фон Дормуса. Конструкция его была сложной, надежность работы автоматики оставляла желать лучшего. Хотя накануне Русско-японской войны 1904-1905 годов небольшая серия этих пулеметов была продана в Японию, австрийский генералитет был недоволен его эффективностью и считал, что Skoda должна быть заменена в строевых частях на более технологичную систему.

В 1905 году австро-венгерское военное ведомство начало сопоставительные испытания закупленного в Великобритании пулемета «Виккерс-Максим», адаптированного под штатный австрийский патрон 8х50R, и нового пулемета недавно запатентованной конструкции Андреаса Вильгельма Шварцлозе.

Андреас Вильгельм Шварцлозе со своим пулеметом. Фото: opoccuu.com

Как указывает в своем исследовании о пулеметах известный оружиевед С.Л. Федосеев, немец «Шварцлозе» хорошо представлял эксплуатационные качества, которые могли предъявить к перспективному образцу австрийские военные. Андреас Шварцлозе некоторое время служил инженером в оружейно-ремонтных мастерских армии Австро-Венгрии, затем стажировался на оружейных заводах Зуля в Германии. Совмещение немецкой технической мысли со знанием специфики эксплуатации стрелковой техники в подразделениях австро-венгерской армии обеспечило отличный результат: Шварцлозе создал оригинальную конструкцию пулемета, которая сумела превзойти по простоте и эксплуатации знаменитый «Максим».

Сопоставительные испытания с детищем Хайрема Максима выявили существенно бóльшую надежность пулемета Андреаса Шварцлозе при вполне сопоставимой с «Максимом» огневой мощи. Пулемет немца оказался существенно проще при изготовлении и состоял всего из 166 деталей, в то время как даже русская (наиболее простая) версия «Максима» имела 282 детали. Детище американского оружейника требовало для технологической проверки и сборки изготовления 830 лекал. Производство «Шварцлозе» обходилось всего 486 лекалами. Немецкий пулемет был существенно легче «Максима»: около 41 кг (вместе со станком) против 64 кг у американской системы.

По таблицам испытательных стрельб «Шварцлозе» показал очень хорошую, вполне сравнимую с «Максимом» кучность попаданий и только немного уступил американцу в эффективности дальности стрельбы, что было неизбежным при более низкой начальной скорости пули (610 м/с против 865 м/с). Вместе с тем, особенности конструкции «Шварцлозе» и его меньший вес позволяли создать облегченную, фактически «ручную» версию этого пулемета, чего не допускала конструкция «Максима», близкая по весу к противотанковой пушке малого калибра.

С учетом всех этих особенностей военно-техническая коллегия Генерального штаба Австро-Венгрии приняла на вооружение систему Андреаса Шварцлозе. Впоследствии, расставляя пулеметные гнезда на горных перевалах Карпат и австрийских Альп, офицеры двуединой монархии, без сомнений, не раз благодарили свой Генштаб за этот правильный выбор.

Главное - простота и надежность

Надежность пулемета «Шварцлозе» обеспечивалась более простым принципом автоматики, чем у «Максима».

Автоматика «Максима» основывалась на отдаче ствола пулемета, имевшего короткий ход. Давление пороховых газов толкало подвижно закрепленный ствол назад, - энергия этого движения осуществляла процесс перезарядки через систему механизмов, которые извлекали из матерчатой ленты очередной патрон, досылали его в казенник, взводили и, после блокировки затвора, спускали боек. После выстрела операция повторялась заново.

Австро-венгерские солдаты в горах с пулеметом “Шварцлозе”. Фото: Фриц Вебер "Конец армии"

Автоматика пулемета «Шварцлозе» работала за счет энергии отдачи полусвободного массивного затвора при неподвижном, жестко закрепленном стволе. После выстрела под давлением пороховых газов остов затвора устремлялся назад, приводя в движение массивный рычажный механизм, отбиравший энергию отдачи, осуществлявший перезарядку и взводивший боевую пружину. Повышенная энергетика отдачи при такой системе перезарядки требовала, с одной стороны, большего расстояния для движения затвора (в «Шварцлозе» оно составляло 95 мм), а с другой - более короткого ствола оружия для ускорения сброса давления пороховых газов в стволе после вылета пули.

Боевое питание «Шварцлозе», так же, как и «Максима», осуществлялось из грубоматерчатой ленты. Полная лента имела 250 гнезд для патронов, укладывалась в специальную патронную коробку и в сборе весила 8,25 кг. Ствол пулемета «Шварцлозе» для охлаждения закрывался объемистым кожухом, в который заливалась вода или специальная охлаждающая жидкость на основе смеси воды и глицерина. Круглый в сечении, «трубообразный» кожух, вмещавший 3,5 литра жидкости, придавал австрийскому пулемету внешнее сходство с «Максимом».

Относительная простота, легкость и хорошая транспортабельность пулемета «Шварцлозе», особенно в горных условиях, привлекли внимание австро-венгерских военных к этой оружейной системе. В 1906 году двуединая монархия приобрела право на производство пулеметов Андреаса Шварцлозе на заводе машиностроительного концерна «Ваффенфабрик Штейр». Механизм пулемета был переделан под 8-мм рантовый патрон «маннлихер», единый в армии Австро-Венгрии также для одноименной пехотной винтовки.

В 1907 году появилась новая модернизированная версия пулемета под обозначением М/07. В 1912 году пулемет подвергли более глубокой модернизации, прежде всего в части надежности и технологичности производства. Кроме того, была доработана конструкция пулеметного станка.

Австро-Венгерская империя вступила в Великую войну, имея сравнительно немного пулеметов (особенно на фоне пулеметного «изобилия» Германии). В войсках на начало августа 1914 года находился 2 761 пулемет, включая не только новейшие «Шварцлозе» М/12, но и давно устаревшие «Шкоды».

Мобилизовать свою военную промышленность, хотя бы до уровня России (не говоря уже о Германии), австрийский Генштаб не сумел. Как известно из источников, в 1915 году общий выпуск пулеметов в Германии составил более 8000 единиц, в Великобритании - 6064, в России - 4300, а в двуединой монархии - только 2500 пулеметов. Всего же за годы войны Австро-Венгрия произвела около 40,5 тысяч «Шварцлозе» (в станковом и ручном вариантах), что создавало насыщенность пулеметами австро-венгерских пехотных частей примерно на уровне русской армии.

Любопытно, что в предвоенные годы австрийцы поставляли свой пулемет не только в армии союзных Болгарии и Турции, но и государствам, которые впоследствии стали противниками Тройственного союза, - Греции, Италии, Румынии и даже Сербии.

Коллекционер оружия

Пулемет «Шварцлозе» активно применялся в годы Великой войны русскими пехотными соединениями. Русский фронт периода Первой мировой можно было с полным основанием назвать «коллекционером оружия». «Ни одна армия ни в одной войне, - отмечал известный русский, а затем советский оружейник В.Г.Федоров, - не имела на вооружении столь значительного числа разнокалиберных систем, сильно отличавшихся друг от друга по конструкции. В этом отношении русские войска 1914-1917гг. до некоторой степени можно было сравнивать лишь с наскоро организованными частями Северных и Южных штатов Америки во время Гражданской войны 1861-1865гг.».

Русские солдаты пулеметом “Шварцлозе”. Фото: opoccuu.com

В части стрелкового оружия русский фронт использовал (кроме штатной трехлинейной винтовки Мосина) буквально «коллекцию» винтовок: 6,5-мм японскую «Арисака Тип 38», французскую 8-мм «Лебель-Бертье», устаревшую французскую винтовку (образца 1885 года) «Гра-Кропачек», швейцарскую (устаревшую даже для этой невоюющей страны) 10,4-мм «Веттерли-Витали», новодельный под русский заказ американский «Винчестер» (патрон 7,62-мм R), трофейный австрийский 8-мм «Маннлихер» и, наконец, архаичную винтовку «Бердан №2» с патронами, снаряженными дымным порохом.

На этом фоне использование нового пулемета «Шварцлозе» не удивляло. Значительное их число русские войска получили в 1914 году в результате успешной для России Галицийской битвы, в ходе которой были захвачены огромные арсеналы крепости Перемышль.

Часть трофейных «Шварцлозе», как отмечают военные историки, была переделана под русский штатный 7,62-мм R (рантовый) патрон, однако большая часть использовалась с «родными» австрийскими 8-мм R патронами. Весной 1916 года около 60 «Шварцлозе» было передано в русскую армию французами, которые организовывали эвакуацию сербского военного имущества во время победоносного наступления германо-австрийских войск в Сербии. Все эти пулеметы были переданы на фронт после переделки под русский 7,62-мм патрон.

Массовое использование трофейного австрийского оружия поставило перед Главным артиллерийским управлением Генштаба вопрос о производстве винтовочных патронов австрийского калибра. Как отмечают источники, по решению русской Ставки Верховного Главнокомандования на отечественных заводах ежемесячно должно было производиться не менее 25 миллионов патронов 8-мм R. Однако фактически удалось организовать выпуск патронов «австрийского калибра» только на уровне 13,5 миллионов штук ежемесячно.

На 1 марта 1917 года на всех четырех фронтах России числилось более 1450 трофейных пулеметов, подавляющее большинство из которых приходилось на долю детища Андреаса Шварцлозе. Благодаря своим умеренным массо-габаритным характеристикам, он нередко использовался на самолетах «Илья Муромец», а особенно широко - на русских бронеавтомобилях и бронепоездах.

Оригинальный «Маннлихер»

Столь же оригинальной, отличной по своей конструкции от основных зарубежных образцов была и пехотная винтовка австро-венгерской армии, разработанная талантливым конструктором Фердинандом фон Маннлихером. Он сделал успешную карьеру в министерстве путей сообщения, дослужившись до поста главного инженера Северной железной дороги Австро-Венгерской империи, а в 1878 году перешел на работу в головное оружейное предприятие страны - концерн «Ваффенфабрик Штейр» (другое название «Ваффенфабрик Гезельшафт»).

Фердинанд фон Маннлихер. Фото: austro-hungarian-army.co.uk

Смена работы была связана с перспективными идеями фон Маннлихера по созданию в Австро-Венгрии современного высокотехнологичного стрелкового оружия. В заводских цехах «Ваффенфабрик Штейр» он занялся сразу двумя проектами - по созданию автоматической винтовки и ее механического многозарядного варианта.

В силу общей технологической неразвитости промышленности Австро-Венгрии проект самозарядной винтовки в итоге был оставлен. Но некоторые перспективные идеи, отработанные фон Маннлихером на «самозаряде», были впоследствии применены в конструкции основного оружия пехоты, получившего официальное название - винтовка Маннлихера М.95.

Основными «изюминками» в ее конструкции стали две идеи: ускоренное пачечное заряжание оружия и затвор прямого действия, который позволял стрелку дослать новый патрон в ствол винтовки одним простым возвратно-поступательным движением руки.

Принятая на вооружение в 1885 году винтовка Маннлихера использовала неотъемный коробчатый однорядный магазин. Патроны в этот магазин вкладывались не поштучно, а разом - все 5 штук, уложенные в металлическую пачку. Пачка представляла собой своего рода обойму, которая одним движением вкладывалась в магазин винтовки и оставалась в нем до полного использования всех патронов. После отстрела патронов пачка выпадала из оружия (под действием собственного веса) через специальное окно в дне магазина винтовки.

Винтовка Маннлихера образца 1895 года. Фото: Imperial War Museums

Для ускорения перезарядки фон Маннлихер применил особый тип затвора, ручку которого не надо было поворачивать на 90°, как в русской «Мосинке», английском «Ли-Энфилде» или немецком «Маузере». Затвор «Маннлихера» имел в своей передней части специальную подвижную боевую личинку. При прямолинейном движении стебля затвора боевая личинка поворачивалась вокруг продольной оси и замыкала затвор своими боевыми выступами, которые входили во фрезерованные поперечные пазы внутри ствольной коробки.

Система затвора «Маннлихера», несмотря на кажущуюся сложность, оказалась на удивление функциональной и долговечной. Впоследствии идея поворотной боевой личины в передней части свободного затвора была развита выдающимся американским оружейником Джоном Мозесом Браунингом. Ныне эта система широко применяется как в военном, так и в охотничьем оружии.

Конструкция затвора прямого действия фон Маннлихера помимо быстроты и легкости перезарядки позволяла стрелку практически бесшумно ставить винтовку на боевой взвод, не притрагиваясь при этом к рукоятке затвора. Достигалось это с помощью особого курка, смонтированного в хвостовой части стебля затвора, который позволял взвести ударник (поставить его на боевой взвод) без открытия затвора, а, следовательно, - без каких-либо движений его рукоятью.

Австрийский солдат с винтовкой Маннлихера. Фото: wikimedia.org

В целом винтовки Маннлихера (Steyr Mannlicher M95) были высокотехнологичным для своего времени, прочным, качественно сработанным оружием. Выделка стали и сверловка стволов «маннлихеров» позволяла вести из этого оружия дальний, очень точный огонь. Стрелок среднего уровня осуществлял перезарядку «маннлихера» приблизительно в два раза быстрее, чем требовала русская «трехлинейка» или немецкий пехотный «маузер».

Разумеется, винтовка М95 имела свои недостатки, в первую очередь связанные с необходимостью регулярной и тщательной чистки затвора прямого действия. Некоторые нарекания вызывало также большое окно для выброса пачки в нижней части магазина: солдаты отмечали, что через него затворная группа винтовки быстро загрязняется пылью. Этот недостаток, впрочем, удалось исправить при последующей модернизации винтовки Маннлихера: на «пачечное» окно магазина была установлена специальная предохранительная шторка-защелка.

В русских руках

После победоносной Галицийской битвы, обеспечившей захват военных складов крепости Перемышль, трофеями русских армий Юго-Западного фронта стало огромное число винтовок «Маннлихер М95». Русский, а затем советский генерал А.А. Маниковский, занимавшийся в годы Великой войны вопросами военно-технического снабжения, отмечает: австрийских трофейных винтовок было так много, что ими «можно было вооружить, как минимум, две полевые армии».

Советский маршал А.М. Василевский, служивший в 1915 году прапорщиком в 409-м Новохоперском полку Юго-Западного фронта, вспоминал: «Многие солдаты, в частности весь наш полк, имели на вооружении трофейные австрийские винтовки, благо патронов к ним было больше, чем к нашим».

Видный военный теоретик, генерал Н.Н. Головин в одной из своих работ специально подчеркнул, что кризис с обеспечением винтовками русского Юго-Западного фронта чувствовался бы менее остро, если бы трофейные службы русских армий вовремя озаботились должным сохранением огромной массы австрийских «маннлихеров». Генерал пишет, что в первое время после Галицийской битвы австрийские винтовки валялись повсюду никому не нужные, их разбивали для отправки на переплавку, поздней осенью 1914 года русские солдаты раскладывали из отломанных прикладов «маннлихеров» огромные кострища и грелись у них.

Такое бездумное отношение к трофеям закончилось к весне 1915 года, когда русскую армию поразил жесточайший винтовочно-снарядный «голод». Австрийские «маннлихеры» стали буквально поштучно собирать, ремонтировать и немедленно передавать для пополнения вооружения.

Согласно официальной справке ГАУ, на 1 ноября 1915 года на Киевский артиллерийский склад поступило 215 646, а на главный артиллерийский склад в Москве - 11285 австрийских «маннлихеров». В начале 1916 года, согласно выводам военных экспертов, число винтовок «Маннлихер М95», переданных в перволинейные фронтовые части, достигло 300 000.

Даже осенью 1916 года, помимо винтовок, поставленных фронту, на Московском, Тульском, Курском и Киевском артскладах имелось в резерве более 68 тысяч трофейных «маннлихеров». Постоянное массовое производство патронов к этому превосходному оружию было организовано на государственном Петроградском патронном заводе.